[wars-of-the-roses]

Название: Живи дальше
Автор: House of York
Бета: будет названа позже
Тип: джен
Рейтинг: G
Персонажи: Сириус Блэк
Жанр: общий
Размер: мини
Дисклеймер: все принадлежит Дж. Роулинг, мы только играем
Саммари: Иногда мы совершаем ошибки из-за собственной глупости. Главное - жить дальше.
Тема задания: Фик написан на тему "Что происходит в голове у подростка, которому впервые приходится кого-то убить"
Предупреждение: ООС
Примечание 1: фик написан на командный конкурс «Война Роз».
Примечание 2: за этот фик нужно голосовать по критериям "Раскрытие темы/общее впечатление"

Воскресным утром в Хогвартсе обычно завтракало не больше двух десятков ранних пташек. Преподавательский стол частенько наполовину пустовал – профессора не могли отказать себе в удовольствии выспаться как следует.
В такие дни в школе царила неформальная атмосфера. Неформальность была во всем: в тишине и покое, в размеренности и умиротворенности. Несколько учителей неторопливо поглощали завтрак и совсем не следили за подопечными, общаясь между собой вполголоса.
Жаворонки, собираясь в небольшие группки по несколько человек, болтали между собой. Негромкий гул голосов убаюкивал тех сонь, что случайно оказались за столами. Взъерошенные и отчаянно зевающие, они клевали носом, грея руки о чашки с горячим, ароматным чаем. Несколько малышек за столом Хаффлпаффа с тихим хихиканьем ловили перемазанными в шоколаде пальчиками шоколадных лягушек, тайком принесенных в карманах мантий. Всегда чинные и надменные выпускницы-слизеринки сейчас сбились в стайку, взволнованно перешептываясь и явно сплетничая. Кто-то, отодвинув тарелки, писал длинные письма или углублялся в книги. Между столами иногда сновали друзья или родственники, стремящиеся поделиться новостями вне повседневной суеты и суматохи.
Наверное, именно за такие моменты, полные покоя, уюта, сплоченности, студенты называли Хогвартс вторым домом. Казалось, что там свой, особенный мир, который отделен от всех невзгод, и ничто не может потрясти его.
- Может быть, стоило разбудить Сириуса? - Питер уныло размазывал овсяную кашу по тарелке, выводя какой-то только ему известный узор.
- Не стоило, пусть поспит, - Джеймс Поттер коротко взглянул поверх очков, невыносимо напомнив Дамблдора. Петтигрю понял, что он явно не настроен вступать в беседу.
Внезапно решив, что, возможно, вот этот кусочек пудинга окажется вкуснее, чем овсянка с фруктами, Питер пухлыми пальцами стал разламывать податливое тесто, отправляя его в рот.
- Ремус, может пойти и разбудить его? Скоро завтрак закончится, - сладкое тесто в руках Питера превратилось в твердый шарик.
- А? – Люпин рассеяно посмотрел на друга.
- Сириуса надо разбудить.
- Не надо. Сам проснется, - Ремус отмахнулся и перевернул страницу «Ежедневного пророка». Поттер раздраженно вздохнул.
Насупившийся Питер бросил шарик в тарелку и тоскливо оглянулся по сторонам. Делать решительно нечего: Джеймс, развалившись на скамье и поджав под себя ноги, читал длиннющее письмо, исписанное небрежным почерком его матушки. Ремус, как и сидящая невдалеке Эванс, был полностью погружен в газету. Как эта умиротворяющая и полная неги обстановка его угнетала! Всем хорошо, всем есть чем заняться, кроме него. Ах, если бы рядом был Сириус, вечельчак Бродяга, он бы мигом разворошил это уютное пасторальное болотце. Но, увы, Блэк частенько шлялся по ночам и вне лунных сафари мародеров, отсыпаясь в выходные до полудня. Поднять его не смогла бы и бомбарда по кровати.
Внимание Питера переключилось на Эванс, подсевшую к Люпину со свернутым пророком в руках. Старосты о чем-то вполголоса разговаривали и выглядели слегка встревоженными. Петтигрю переводил взгляд с нее на Ремуса, прихлебывая кофе с молоком. И, спустя мгновение, предсказуемо облился от увесистого дружеского шлепка Сириуса по плечу. Блэк уселся между ним и Поттером и сразу же вцепился зубами в аппетитно пахнущий кусочек пудинга.
- М-м-м, всем доброе утро.
- Сказывается отсутствие ужина? – Лили с прищуром смотрела на торопливо жующего Сириуса.
- Что-то вроде того. Чего ты такая смурная, Эванс?
- Новости, - Лили вздохнула и потрясла сжатой в кулаке газетой.
- Опять пожиратели? – хмыкнул Джеймс, читающий свое письмо.
- Да, вся улица увешана метками. Из магглов не спаслось никого, половина убита, половина пропала, - Ремус протянул чашку чая трепающей свою косичку Эванс.
- Совсем озверели, сволочи, - немедленно брякнул Сириус. – Убивают всех вокруг. Не представляю себе как это – просто так убить человека. Ни за что.
- Сириус, даже если и есть за что… Убивать - это страшный грех! Так делать нельзя, отнимать жизнь у того, кому ее давал не ты. Как можно жить с таким грузом на душе? – Лили говорила самозабвенно и воодушевленно, не обращая внимания на щенячий взгляд Джеймса.
- Ты права, Эванс, ты как всегда права, - отсалютовал ей чашкой Сириус.
- Хорошо все-таки, что пойманных авроры отправляют в Азкабан, а не пачкают руки в их мерзкой крови. Наверное, я бы не смог убить даже Пожирателя Смерти, мы не такие, как они. И когда я стану аврором, я убивать никого из них не стану, - Поттер исподтишка поглядывал на Лили, рассеянно ему улыбавшуюся.
- Это страшно, просто страшно, - пискнул Питер Питтегрю. – Этот постоянный террор…
- Скоро у нас появится реальный шанс сделать что-то, так что не волнуйся, Хвост, - хмыкнул Поттер. – А вот что сделать с ТРИТОНами, которые состоятся на месяц раньше… - Что?
- Мама пишет, что такое решение принял Департамент образования. Что-то связанное с всемирной конференцией, а, вот, - он зашуршал смятыми листами пергамента, - по реформе магобразования.
- Сколько же можно? – застонала Лили.

* * *
Сириус Блэк любил гулять ночью. Даже самому общительному человеку необходимо побыть в одиночестве. Не подумать, нет. Не заниматься своими делами. Не беречь свои тайны. Иногда просто необходимо побыть одному. Особенно если всего шестнадцать лет.
Бродил ли он гулкими коридорами Хогвартса, выбирался ли подышать свежим воздухом на Астрономическую башню, совершал ли вылазки в Хогсмит - Сириус Блэк считал идеальным временем для общения с самим собой ночь.
Прогулки по Хогсмиту Сириус любил больше всего. Осенью, когда опавшая листва шелестела под ногами, а еще теплый ветерок трепал волосы. Наслаждался и майскими прогулками, когда воздух полон аромата цветущих растений, а в руке дрожала маленькая ладошка доверчивой хаффлпаффки. Особую прелесть имели зимние прогулки, сопровождаемые скрипом снега под ногами. Опутав себя согревающими чарами еще в гостиной, натянув меховую шапку и теплую мантию, Сириус тихонько крался к Горбатой Ведьме в то время, когда друзья уже тихо сопели в своих постелях.
В «Сладком королевстве» царила тишина. Видимо, хозяева, жившие в верхнем этаже, уже легли спать. Снега было мало, не больше двух-трех дюймов. В лицо хлестал порывистый ледяной ветер, а небо затянуло мрачными тучами. Приглушенный свет лился на дорогу всего из окон нескольких домов, в остальных же маги мирно наслаждались сном в этот глубокий ночной, почти предрассветный час. Но эти детали совершенно не портили очаровательную зимнюю картину. Украшения на дверях из остролиста и омелы, перевитые лентами; волшебные рисунки на окнах, очаровательные пряничные домики и светящиеся гирлянды на елях в глубине комнаты, бросающие разноцветные блики на белый снег.
Когда Сириус почти дошел до опушки, за последними домами деревеньки раздался хлопок аппарации. Сириус продолжил свой путь, свалив шум на праздношатающихся зевак, благо, что «Кабанья голова» была полна посетителей.
Навстречу, из-за угла дома вышел крепкий, средних лет мужчина в балахоне, его руки были чем-то заняты. У Сириуса похолодело в груди. Острым обонянием он учуял запах крови, густой, терпкий, такой характерный. Похоже, он исходил от человека, идущего прямо на него. Но он не был ранен – шел он уверенно, даже немного развязно. Почему же он пахнет кровью? И тут из ближайшего окна упал блик света, осветив предмет в руках, полыхнувший серебром. Маска. Маска Пожирателя Смерти. Мертвые прорези для глаз и устрашающий оскал. Внезапно вспомнились сотни убитых магглов, десятки магов, погибших за сочувствие магглам и просто так… Сириуса обуял ужас перед незнакомцем: он внезапно осознал, что газетные сплетни о запытанных до смерти волшебниках, исполосованных на ремни магглах совсем не сказки. Позади длинной, в пол, мантии оставались темные следы, впитывавшиеся в снег. Едва дышащий Сириус сделал шаг назад и судорожно сглотнул.
Этот шаг и так неловко скрипнувший под ногой снег привлек внимание мужчины.
- О! Гляди-ка… Не спится? - хищно оскалившись, хмыкнул он. Резкий, хриплый голос повергнул в ужас. В глазах его полыхал нездоровый, лихорадочный блеск.
На дома волшебников были наложены защитные и заглушающие чары – его криков, шума драки никто не услышит. Помощи ждать неоткуда. Животный ужас сковал все тело – и остался только страх, неконтролируемый, жестокий, отчаянный страх. Безнадежность засела где-то в районе сердца, не давая глубоко дышать. Все. Вот и все. Сейчас вспышка заклинания и полная темнота, и больше никогда не будет ничего! Ничего! Больше не будет ничего, кроме его холодного тела, лежащего забальзамированным в родовой усыпальнице. Сейчас, как никогда, Сириус отчаянно хотел жить. Жить, несмотря ни на что. И он чувствовал, что смерть проводит своими ледяными руками по его лбу, лаская его, зазывая, уговаривая. Несмотря на мороз, на коже появилась испарина; несколько крупных капель скатилось по вискам.
Тело не слушалось. Нужные слова не находились. Душевных и физических сил хватило лишь на еще один шаг назад. Сириус отчаянно искал выход, а в голове хороводом кружились мысли о том, что он не хочет умирать
- Парень, ты что, немой? – «дружелюбно» оскалился Пожиратель Смерти, вытаскивая из складок мантии волшебную палочку.
- Нет, - язык Сириуса не слушался, слова давались с трудом. Стараясь не привлекать внимания, он попытался вытащить палочку.
- Что ты там возишься? Люмос! – от мужчины отчетливо несло винными парами; палочкой он ткнул в грудь Сириусу, заставив отшатнуться и неловко отступить на несколько шагов.
Липкий ужас сковывал подростка, опутывая своими сетями. Палочка застряла в складках глубокого кармана мантии. Сириус судорожно, отчаянно пытался вытащить ее негнущимися пальцами. Пожиратель тем временем опускал палочку вниз, рассматривая Сириуса, и резко поднял ее вверх, ослепив его. Блэк испуганно вздохнул и выхватил свою.
- Так-так, школьник. Что же ты делаешь, малыш, ночью в Хогсмиде? Ночью, когда положено спать в своих кроватках? – переступая с ноги на ногу, он обходил вокруг Сириуса.
- Я? Гуляю, - природная наглость брала верх над страхом, а в голове бушевал хаос мыслей о спасении.
- Ты-ты, ты. Очень зря ты вышел прогуляться, - ухмылка сводила с ума. Эта кровожадная гримаса лучше всяких слов говорила о том, что церемониться с ним никто не будет. Сириус пытался идти, но не мог; хотел бежать, но задервеневшие мышцы не слушались. Невыносимый страх сковывал все тело перед взрослым, опытным волшебником. Таким, который не задумываясь кинет в него смертельным заклинанием.
Позже, оказавшись в спальне, в тишине и под защитой Хогварстких стен, Сириус не мог вспомнить, что же и почему произошло дальше.
Кровь ударила в голову и вскинул палочку. Пожиратель расхохотался, хлопая себя руками по коленям. И Сириус, не соображая, что делает, выкрикнул, надрывая горло:
- Ступефай!
Сила заклинания была столь велика, что пожирателя подбросило вверх и отшвырнуло к противоположной стене, приложив затылком о мостовую. Самому же Сириусу показалось, что стекла в близлежащих домах задрожали, а снег поднялся с дороги на несколько сантиметров и закружился вокруг его ног. Не глядя на струйку крови, вытекающую из головы соперника, Сириус бросился бежать без оглядки, поскальзываясь на поворотах, но продолжая нестись вперед, к Воющей хижине. Не помня себя от ужаса, Сириус прислушивался к окружающим звукам и опасался услышать звуки погони. Он не помнил дороги по тоннелю, он не помнил, как проскочил мимо стегающих веток Дракучей ивы. Падая на каменных ступенях, сбивая руки и колени в кровь, он карабкался на седьмой этаж.
Оказавшись в родной постели он долго не мог унять прерывистое дыхание и неистовый стук сердца. Липкий пот до сих пор струился по его спине. Не смея шелохнуться Сириус Блэк пролежал без сна до рассвета, а позже забылся беспокойным сном с неясными тенями и вспышками заклинаний.
* * *

Сириус проснулся лишь к обеду, и то от деликатных расталкиваний Ремуса, тихо прошелестевшего ему на ухо, что МакГонагалл его обыскалась и за прогул обеда обещала взыскание.
Спустившись в Большой Зал, Сириус удивился всеобщему гулу, несмолкаемому, такому громкому и непрерывному, что не было слышно даже себя. Блэк гнал от себя мысли о ночном приключении, дав зарок не гулять больше по ночам. В голове кружился калейдоскоп чувств и эмоций, обрывки неясных воспоминаний, пропитанных страхом.
В гостиной была обстановка ничуть не лучше. Среди неразборчивого всеобщего гомона порой проскакивали слова «Пожиратели Смерти», «убит», «ночью» и «неизвестно кто, но он герой». Сириус перехватил под локоть шедшую мимо Эванс.
- Лили, что случилось?
- Ты о чем?
- О чем все говорят?
- Утром в Хогсмиде был найден мертвый Пожиратель Смерти. А вчера вечером убили одного из министерских авроров вместе с многочисленной родней, собравшейся в доме на день рождения.
- А этот… Пожиратель?
- Что ты имеешь ввиду?
- От чего он умер?
- А, да напился видно на радостях да и приложился головой о торчащий булыжник.
Оторопевший Сириус выпустил Эванс. Ноги сами несли его прочь из башни. Блэк не замечал встречных студентов, здоровавшихся с ним, и опустив голову, шел не разбирая дороги.
«Я. Убил. Человека». Эти три слова Сириус повторял про себя без остановки. Его раздирало множество противоречивых чувств, от которых хотелось то рыдать, то хохотать. Запустив в волосы руки, он уселся на парту в пустом, заброшенном классе. В голове бесновался хоровод мыслей от «Я убийца» до «Пусть эта сволочь теперь горит в аду».
Сириус чувствовал себя так, словно его раздирало надвое. Было невыносимо тяжело, каждый вдох он делал через силу. Внутри поселился большой колючий еж с ядовитыми иголками. Он ворчал и шевелился, словно пытался устроиться поудобнее; все внутри стиснуто и пылало до такой степени, что Сириусу казалось, что он весь охвачен огнем. На сердце тяжело, тяжело так, как никогда. От осознания грязи на душе хотелось тихо скулить, забившись в уголок, и никогда, больше никогда не выходить на свет Божий.
Сириус не знал, сколько он просидел в одиночестве, но постепенно осталось два четких чувства. Ему казалось, что он разрывается надвое, и каждая из половинок гнет свою линию, стремясь увлечь разум за собой. Внутренний диалог с совестью сводил с ума.
«Я правильно сделал. Всем этим ублюдкам нужно гореть в аду. За все что они совершили. Я поступил правильно. И убил бы его еще раз, попадись он мне. Их всех нужно убивать. Они убивают нас, разрушают наши дома. Они заслуживают жестокой и мучительной смерти, все! Все до одного».
«Мы должны отомстить им за все, за все искалеченные судьбы, жизни. Ни одного из распространителей этой заразы не должно остаться на этой земле». И в тоже время он чувствовал свою вину в смерти человека.
«Я ни в чем не виноват. Я не хотел его убивать. И я правильно сделал, что защитил себя. И все же никто не достоин смерти. Смерть она не только забирает того, на кого ты поднимаешь палочку. Она причиняет горе и страдания всем людям. И все же все, даже убийцы и насильники не достойны смерти. Они должны нести бремя ответственности перед законом и людьми. Убивать нельзя, это разрушает душу, это ставит на одну ступень с Пожирателями Смерти. Но я не виноват, я не хотел и всего лишь спасал себя. Мне жаль, мне очень жаль, что это произошло так, а не по-честному, в бою».
Мыслями Сириус часто возвращался к тому, кого он все-таки, пусть и невольно, лишил жизни. Пожиратель Смерти, один из слуг Того-Кого-Нельзя-Называть, один из тех, кто убивал его друзей, его родственников. Один из тех, из-за кого магическое сообщество не может жить спокойно. Все страшатся за себя, за свои семьи. Они убивают тех, кто не такие как они. Они уничтожают таких как его друзья, таких отщепенцев и предателей рода как он. И, наверное, нужно отвечать кровью за кровь.
«Убийство – это не решение всех проблем. Нельзя пачкать руки в их крови, это приравнивает нас к Пожирателям Смерти, это значит что мы ничем не лучше других. Не мы даем жизнь, и не мы вправе ее отнимать. Есть судьи, есть совесть, есть Бог в конце концов. Возмездие настигнет рано или поздно. Насилие не панацея от насилия. Убивая, мы уничтожаем сами себя. Убивая, мы становимся глупыми, жестокими, бешеными зверями, живущими лишь жаждой крови. Убийство – это путь в никуда. Убийство убивает нас».
- Я не хотел никого убивать…
И Сириус понял, что он действительно, если и не раскаивается, то испытывает ужас перед ним совершенным. Он тихо плакал, понимая, что он ничуть не лучше Пожирателей Смерти и прочих преступников. Теперь и на его душе висит вечный груз, мерзкое клеймо, полыхающее огнем. Он убийца, убийца! И в тоже время… Он всего лишь хотел защитить себя, он не знал, что делает, ему действительно жаль. Он чувствовал всю глупость своей ночной выходки, давая себе клятву больше никогда так не рисковать.
Слезы стекали по щекам. В какое же страшное время ему не повезло родиться!
- Знаешь, Бродяга, это война. И иногда нам приходится убивать. Ты все сделал правильно, спасая свою жизнь. И все же… след от смерти на душе никому не сделает чести. Но ты был прав, и в данной ситуации так бы поступил любой. Ты молодец, - Джеймс Поттер тихо сел рядом, обняв Блэка за плечи.
- Я не хочу убивать. Я чувствую себя редким дерьмом…
- Я надеюсь, что на наших руках никогда не будет невинной крови.
Сириус почувствовал внутреннее спокойствие. Еще долгие ночи он мучался без сна, представляя себе распростертое на снегу тело, и текущую по снегу струйку крови. Он знал, что больше ничего не изменить, но и не корил себя. Что было, то прошло. Но воевать можно и немного по другому. Главное сохранить целой свою душу.