Название: "Бог дурака".
Автор: House of York.
Бета: House of York.
Тип: джен.
Рейтинг: G.
Персонажи: Альбус Дамблдор и другие.
Жанр: общий.
Размер: миди (74 тыс. знаков).
Дисклеймер: все принадлежит Дж. Роулинг, мы только играем
Саммари: Альбус Дамблдор знакомится с Орденом Феникса.
Тема задания: причины и предыстория войны глазами Темного Лорда/Альбуса Дамблдора. Обстоятельства создания ОФ/деятельность ПС в этот период.
Примечание 1: фик написан на командный конкурс "Война роз".
Примечание 2: за этот фик нужно голосовать по критериям "Раскрытие темы/общее впечатление".
Ноябрь 13, 1976
Старики нетерпеливы к молодым. Вечно думаешь: ну как же они не понимают того или другого? Вот я бы на их месте… Но плод каштана ничем не напоминает дерево, а человек в детстве и юности не похож на того, кем однажды станет. Поэтому молодых нужно оценивать не по тому, каковы они сейчас, а по тому, каковы будут.
читать дальшеУ старости есть свои преимущества. Например, можно запросто говорить с юными леди и сколько угодно делать им комплименты — никто уже не примет тебя за назойливого ухажера.
Правда, если ты учитель, число юных леди, не являющихся твоими нынешними или бывшими подопечными, стремится к нулю. Директору же Хогвартса комплименты не подобают. Он должен быть серьезен и строг, как Монблан в дурную погоду.
— Мне нравится работа в Министерстве, — говорит Доркас Медоуз, склонившись над чашкой. Русые волосы скрывают лицо. — Конечно, бывает трудно, часто приходится задерживаться допоздна. Но это полезный опыт, который поможет мне…
Серьезно киваю.
Удивительная девушка эта Доркас. Закончила школу с отличием, но после выпуска предпочла скромную должность в канцелярии аврората. Недавно в учительской об этом вспоминал Слагхорн и прямо кипел от негодования:
— Современная молодежь! Даже у лучших из лучших — ветер в голове! Могла бы сделать себе имя в науке… Но, конечно, служить секретаршей в аврорате куда интереснее, ведь там столько молодых людей! Через годик выскочит замуж, и все!
— А что плохого? — сварливо интересуется Сильванус Кэттлберн. — Это лучше, чем превратиться в унылую старую деву, как некоторые…
Он косится на дверь, но профессор Синистра, в чей огород только что бросили камушек, пока не спустилась с Астрономической башни.
Кэттлберн полагает, что женщина в науке — и не женщина, и не ученый, так, что-то среднее. Гораций с ним не согласен. Половина его протеже — девушки, и Слагхорн защищает их с пылом подлинного рыцаря. Вдобавок девушки лучше разбираются в том, какие конфеты он любит, и никогда не забывают прислать старому учителю подарок на Рождество.
— … поможет — что? — задаю Доркас наводящий вопрос, будто на экзамене.
— Ах, да, — спохватывается она. — Стать более организованной, самостоятельной, больше успевать…
Гладкая речь, словно заученная заранее, но идет не без сбоев. Доркас кого-то ждет здесь, в кафе Фортескью, и оттого рассеянна. Наша «случайная» встреча сбила ее с толку. Она то и дело нервно откидывает волосы со лба, комкает в пальцах салфетку. Но вежливость не позволяет ей от меня отделаться.
— Ты всегда была очень трудолюбива, Доркас, — улыбаюсь я. — Уверен, ты отлично справишься.
Мало того, что трудолюбие Доркас не знает границ, — как я выяснил, она еще и удержу не ведает в самообразовании. По понедельникам после работы изучает французский, по средам берет уроки игры на фортепиано, по пятницам занимается на курсах икебаны, а по воскресеньям посещает кружок астрономов-любителей.
Все ее преподаватели — мои бывшие ученики (впрочем, в магической Британии других не водится), поэтому мне не составило особого труда за пару-тройку таких же «случайных» бесед узнать много интересного о составе групп. И ведь какое удивительное совпадение: Доркас везде встречает однокурсников! Эммелина Вэнс и Гестия Джонс в ее компании придумывают композиции из цветов, Алиса Тауниш за соседней партой улучшает свой французский, Дедалус Диггл любезно помогает установить телескоп…
По субботам Доркас бывает в танцевальном клубе. Там я справок, правда, не наводил. Но если окажется, что туда ходят братья Прюэтты и Фрэнк Лонгботтом, я буду совсем не удивлен.
— Как относятся к тебе сослуживцы? — спрашиваю Доркас. — Кстати, может, еще мороженого?
— Нет, спасибо, профессор. А сослуживцы — м-м — да все хорошо…
Дедалус Диггл тем временем легок на помине — вон его лохматая голова мелькает за расписным окном. Кажется, он собрался войти, но Доркас отчего-то не хочет, чтобы я видел ее в компании Диггла. Она вскакивает, голос звучит по-детски жалобно:
— Профессор, извините, была очень рада вас встретить. Но мне пора идти, обед уже заканчивается, а с опозданиями у нас строго…
— Конечно, конечно, — я встаю, подаю ей плащ. Доркас пытается оставить на столике мелочь за кофе, я прошу позволить мне заплатить. Она бросает тревожные взгляды на дверь. Диггл, что-то сообразив, успевает вовремя выскочить.
Им следовало бы сделать вид, что они случайно столкнулись на улице, совсем как мы с Доркас. Но эти двое конспирируются так старательно, что видно за милю. Доркас проходит мимо бывшего однокурсника, словно не замечая его. Диггл покупает газету и направляется за Доркас следом, на ходу переворачивая страницы. Он изо всех сил притворяется, что, кроме таблицы скачек гиппогрифов, его ничто не интересует.
Если бы речь шла об одном Дедалусе, я бы предположил, что он ухаживает за Доркас. Кстати, им действительно стоило разыграть влюбленных — меньше привлекали бы внимания. Я бы даже в это поверил, если бы не Вэнс, Тауниш, Джонс…
Многовато случайных совпадений — и ни одного намеренного, вот что интересно. Отчего бы мальчишкам и девчонкам, выпускникам одного факультета, не проводить время вместе? Но они предпочитают вести себя, как малознакомые люди. Забавно.
Подходит Флореан, прошу его принести еще вишневого мороженого. Мне надо подумать.
Ноябрь 17, 1976
Несчастные совершают преступления, чтобы «перебросить» на кого-нибудь свое несчастье. Беспокойные — чтобы обрести иллюзию защиты. И только счастливый и спокойный не совершает зла.
После обеда Сильванус приглашает коллег посмотреть на подросших щенков крупов*. Щенки бодрые, толстые и ужасно громкие. При виде нас они поднимают лай.
— Совсем как в учительской на совещаниях! — хохочет Роланда Хуч.
Минни МакГонагалл строго поджимает губы. Ей такие остроты не по душе. Между тем шутка Роланды, хоть и грубовата, недалека от истины. Поразительно, какой крик способны поднять взрослые образованные люди (и перессориться к тому же насмерть), когда решается вопрос, кому вести первые уроки в понедельник.
Гораций до сих пор уверен, что я хитростью пролез на должность директора, лишь бы рано не вставать.
Я глажу и тормошу самого толстого и нахального щенка. Кэттлберн уговаривает меня его взять. Но куда? Я подолгу отсутствую, а он будет оставаться один и грустить.
Извиняюсь и ухожу. Пора на заседание Визенгамота.
Дело, которое слушается сегодня, тоже связано с крупами. Это чудесные, преданные, веселые существа, но у них есть одно свойство: обожая своих хозяев-волшебников, они терпеть не могут маглов.
Сегодняшний подсудимый — Рой Гиббон, тридцати пяти лет, место жительства: Тинворт, Корнуолл. Мысленно добавляю: выпуск 1962 года, факультет Хаффлпафф. Обвиняется в том, что натравил своего крупа на соседского ребенка-магла. Ребенок с тяжелыми укусами доставлен в больницу. Его жизнь вне опасности, но лицо останется изуродованным навсегда.
Защита Гиббона утверждает, что произошел несчастный случай — хозяин просто не справился с собакой. «Да не удержал я эту чертову псину!» — твердит сам Гиббон. Обвинение тоже склоняется к этой версии. Амелия Боунз ловит меня перед заседанием и просит помочь с перекрестным допросом.
Рой Гиббон обильно потеет, то и дело вытирает лоб клетчатым платком. После выпуска он набрал лишний вес, появилась лысина. Судя по материалам дела, до недавних пор работал весовщиком на фабрике летучего пороха, но недавно был уволен и начал пить.
Амелия расспрашивает его об отношениях с соседями-маглами. Он твердит, что никогда с ними не ссорился и вообще ему до маглов дела нет. Защита его хорошо выдрессировала.
Амелия выносит предложение вызвать на следующее заседание свидетелей из числа соседей. Предложение проходит гладко: большая часть Визенгамота на нашей стороне. К сожалению, обливиаторы, наверное, уже хорошо там поработали. Если соседи вообще сумеют вспомнить Гиббона, нам сильно повезло.
Начинаю расспрашивать Роя, как он обычно ухаживает за своим питомцем, чем кормит и все прочее. Следует поторопиться — вопросы могут признать не относящимися к делу.
— Скажите, мистер Гиббон, в какое время вы обычно гуляете со своим крупом?
Прежде, чем защитник успевает остановить его, Гиббон выпаливает:
— С утреца, часов так в восемь, ну и вечерком выходим, примерно в десять.
— Что же вы делали с собакой возле дома Белоунов в три часа пополудни?
— Г-гулял, — отвечает он с запинкой.
— Обычно вы в это время не гуляете.
— А тут захотел! — с вызовом говорит он. — И чего?
Я смотрю на него сквозь очки. Долго смотрю.
Рой Гиббон, выпуск 1962 года, факультет Хаффлпафф, не выдерживает и отводит взгляд.
— Рой, — говорю тихо, — скажи, пожалуйста, зачем ты это сделал?
— Пошли вы к черту! — вдруг кричит он визгливым фальцетом. — Я не виноват, хватит с меня издеваться!
В зале заседаний шум и споры. Амелия требует отправить дело на доследование — реакция подсудимого свидетельствует, что он мог намеренно натравить пса на ребенка. Объявляется голосование по поводу применения веритасерума. Со значительным перевесом голосов — тридцать семь «за», пятнадцать «против» — решение принято. Следующее заседание назначено на пятницу, третье декабря.
Роя уводят. Он так и не сказал, почему это сделал.
В его доме не нашли никаких пропагандистских материалов. Но если его кто-то надоумил, у нас будет возможность узнать об этом.
Как сообщает мне позже Амелия, глава аврората Бартемиус Крауч с глазу на глаз намекнул ей, что готов покопаться в этом деле. Внезапный энтузиазм Крауча ее настораживает, меня тоже. Я не люблю Барти — он хороший аврор, просто отличный, но жесткий и, пожалуй, жестокий человек. Раньше мы не могли добиться от него ареста даже открытых Пожирателей смерти. Откуда вдруг подул новый ветер?
— Надо проталкивать запрет на содержание крупов, — говорит Амелия, энергично жестикулируя. — Они слишком агрессивны.
— Собаки делают лишь то, чему их учат люди, — возражаю я. — Пса можно обучить спасать раненых, а можно — рвать в клочья бегущего человека.
— Вы не собачник, профессор, — говорит Амелия, глядя на меня с жалостью.
Я уступаю. С Амелией (выпуск 1935 года, Гриффиндор) мы страстно спорили еще в школе на уроках, и всегда она выходила победительницей, уличая меня в том, чего я не знал.
— Наследственность важнее воспитания, — чеканит она.
— Позволь с тобой не согласиться, — вежливо отвечаю я. — Тут у меня достаточно большой опыт, и я решительно против.
— Вы слишком хорошего мнения о людях.
Я хотел бы, чтобы это было так.
Возвращаюсь в Хогвартс в сумерках, иду по дорожке от школьных ворот. Окна замка приветливо светятся. Мое любимое время года и время суток. Темно, холодно, сыро — но стоит открыть тяжелую дверь, как за ней тебя ждет тепло камина, горячий чай, звонкие веселые голоса.
Может, все-таки взять у Кэттлберна щенка? Но сразу одергиваю себя: во мне говорит желание доказать Амелии, что она не права. Нельзя брать ответственность за живое существо лишь из намерения самоутвердиться и кого-то в чем-то убедить.
А у Крауча, несмотря на поздний час, должно быть, кипит работа… Может, подчиненные и ворчат — еще взбесившимися собаками они не занимались! — но дело делают. Доркас, наверное, тоже еще на службе.
Да, Доркас. Скромная сотрудница канцелярии аврората. А Гидеон и Фабиан Прюэтты — курсанты школы авроров, как и Фрэнк Лонгботтом, и Алиса Тауниш.
Как интересно все складывается.
Надо будет навести справки об остальных однокурсниках Доркас. Тех самых, с кем она якобы случайно оказывается на одних и тех же занятиях, заходит в одни и те же кафе…
Почему они делают вид, что это случайность, вот что меня интересует. И — зачем.
--------------------------------
* Круп (Crup) происходит из юго-восточной части Англии. Внешне он напоминает терьера Джека Рассела, за исключением раздвоенного хвоста. Без сомнения, эта порода собак была выведена волшебниками, так как крупы очень преданы магам и крайне агрессивны по отношению к маглам. Круп — настоящий мусорщик, ест почти всё, от гномов до старых шин. Лицензию на право обладания крупом можно получить в Отделе по контролю волшебных существ после прохождения простого теста, доказывающего способность волшебника-заявителя контролировать крупа в местах обитания маглов. Владелец крупа обязан удалить хвост своего питомца с помощью безболезненного Отрубающего заклинания по достижению последним шести-восьминедельного возраста, чтобы маглы его не заметили. (Дж. К. Р. Роулинг «Волшебные твари и где их искать»)
Продолжение в комментах.
Автор: House of York.
Бета: House of York.
Тип: джен.
Рейтинг: G.
Персонажи: Альбус Дамблдор и другие.
Жанр: общий.
Размер: миди (74 тыс. знаков).
Дисклеймер: все принадлежит Дж. Роулинг, мы только играем
Саммари: Альбус Дамблдор знакомится с Орденом Феникса.
Тема задания: причины и предыстория войны глазами Темного Лорда/Альбуса Дамблдора. Обстоятельства создания ОФ/деятельность ПС в этот период.
Примечание 1: фик написан на командный конкурс "Война роз".
Примечание 2: за этот фик нужно голосовать по критериям "Раскрытие темы/общее впечатление".
Ноябрь 13, 1976
Старики нетерпеливы к молодым. Вечно думаешь: ну как же они не понимают того или другого? Вот я бы на их месте… Но плод каштана ничем не напоминает дерево, а человек в детстве и юности не похож на того, кем однажды станет. Поэтому молодых нужно оценивать не по тому, каковы они сейчас, а по тому, каковы будут.
читать дальшеУ старости есть свои преимущества. Например, можно запросто говорить с юными леди и сколько угодно делать им комплименты — никто уже не примет тебя за назойливого ухажера.
Правда, если ты учитель, число юных леди, не являющихся твоими нынешними или бывшими подопечными, стремится к нулю. Директору же Хогвартса комплименты не подобают. Он должен быть серьезен и строг, как Монблан в дурную погоду.
— Мне нравится работа в Министерстве, — говорит Доркас Медоуз, склонившись над чашкой. Русые волосы скрывают лицо. — Конечно, бывает трудно, часто приходится задерживаться допоздна. Но это полезный опыт, который поможет мне…
Серьезно киваю.
Удивительная девушка эта Доркас. Закончила школу с отличием, но после выпуска предпочла скромную должность в канцелярии аврората. Недавно в учительской об этом вспоминал Слагхорн и прямо кипел от негодования:
— Современная молодежь! Даже у лучших из лучших — ветер в голове! Могла бы сделать себе имя в науке… Но, конечно, служить секретаршей в аврорате куда интереснее, ведь там столько молодых людей! Через годик выскочит замуж, и все!
— А что плохого? — сварливо интересуется Сильванус Кэттлберн. — Это лучше, чем превратиться в унылую старую деву, как некоторые…
Он косится на дверь, но профессор Синистра, в чей огород только что бросили камушек, пока не спустилась с Астрономической башни.
Кэттлберн полагает, что женщина в науке — и не женщина, и не ученый, так, что-то среднее. Гораций с ним не согласен. Половина его протеже — девушки, и Слагхорн защищает их с пылом подлинного рыцаря. Вдобавок девушки лучше разбираются в том, какие конфеты он любит, и никогда не забывают прислать старому учителю подарок на Рождество.
— … поможет — что? — задаю Доркас наводящий вопрос, будто на экзамене.
— Ах, да, — спохватывается она. — Стать более организованной, самостоятельной, больше успевать…
Гладкая речь, словно заученная заранее, но идет не без сбоев. Доркас кого-то ждет здесь, в кафе Фортескью, и оттого рассеянна. Наша «случайная» встреча сбила ее с толку. Она то и дело нервно откидывает волосы со лба, комкает в пальцах салфетку. Но вежливость не позволяет ей от меня отделаться.
— Ты всегда была очень трудолюбива, Доркас, — улыбаюсь я. — Уверен, ты отлично справишься.
Мало того, что трудолюбие Доркас не знает границ, — как я выяснил, она еще и удержу не ведает в самообразовании. По понедельникам после работы изучает французский, по средам берет уроки игры на фортепиано, по пятницам занимается на курсах икебаны, а по воскресеньям посещает кружок астрономов-любителей.
Все ее преподаватели — мои бывшие ученики (впрочем, в магической Британии других не водится), поэтому мне не составило особого труда за пару-тройку таких же «случайных» бесед узнать много интересного о составе групп. И ведь какое удивительное совпадение: Доркас везде встречает однокурсников! Эммелина Вэнс и Гестия Джонс в ее компании придумывают композиции из цветов, Алиса Тауниш за соседней партой улучшает свой французский, Дедалус Диггл любезно помогает установить телескоп…
По субботам Доркас бывает в танцевальном клубе. Там я справок, правда, не наводил. Но если окажется, что туда ходят братья Прюэтты и Фрэнк Лонгботтом, я буду совсем не удивлен.
— Как относятся к тебе сослуживцы? — спрашиваю Доркас. — Кстати, может, еще мороженого?
— Нет, спасибо, профессор. А сослуживцы — м-м — да все хорошо…
Дедалус Диггл тем временем легок на помине — вон его лохматая голова мелькает за расписным окном. Кажется, он собрался войти, но Доркас отчего-то не хочет, чтобы я видел ее в компании Диггла. Она вскакивает, голос звучит по-детски жалобно:
— Профессор, извините, была очень рада вас встретить. Но мне пора идти, обед уже заканчивается, а с опозданиями у нас строго…
— Конечно, конечно, — я встаю, подаю ей плащ. Доркас пытается оставить на столике мелочь за кофе, я прошу позволить мне заплатить. Она бросает тревожные взгляды на дверь. Диггл, что-то сообразив, успевает вовремя выскочить.
Им следовало бы сделать вид, что они случайно столкнулись на улице, совсем как мы с Доркас. Но эти двое конспирируются так старательно, что видно за милю. Доркас проходит мимо бывшего однокурсника, словно не замечая его. Диггл покупает газету и направляется за Доркас следом, на ходу переворачивая страницы. Он изо всех сил притворяется, что, кроме таблицы скачек гиппогрифов, его ничто не интересует.
Если бы речь шла об одном Дедалусе, я бы предположил, что он ухаживает за Доркас. Кстати, им действительно стоило разыграть влюбленных — меньше привлекали бы внимания. Я бы даже в это поверил, если бы не Вэнс, Тауниш, Джонс…
Многовато случайных совпадений — и ни одного намеренного, вот что интересно. Отчего бы мальчишкам и девчонкам, выпускникам одного факультета, не проводить время вместе? Но они предпочитают вести себя, как малознакомые люди. Забавно.
Подходит Флореан, прошу его принести еще вишневого мороженого. Мне надо подумать.
Ноябрь 17, 1976
Несчастные совершают преступления, чтобы «перебросить» на кого-нибудь свое несчастье. Беспокойные — чтобы обрести иллюзию защиты. И только счастливый и спокойный не совершает зла.
После обеда Сильванус приглашает коллег посмотреть на подросших щенков крупов*. Щенки бодрые, толстые и ужасно громкие. При виде нас они поднимают лай.
— Совсем как в учительской на совещаниях! — хохочет Роланда Хуч.
Минни МакГонагалл строго поджимает губы. Ей такие остроты не по душе. Между тем шутка Роланды, хоть и грубовата, недалека от истины. Поразительно, какой крик способны поднять взрослые образованные люди (и перессориться к тому же насмерть), когда решается вопрос, кому вести первые уроки в понедельник.
Гораций до сих пор уверен, что я хитростью пролез на должность директора, лишь бы рано не вставать.
Я глажу и тормошу самого толстого и нахального щенка. Кэттлберн уговаривает меня его взять. Но куда? Я подолгу отсутствую, а он будет оставаться один и грустить.
Извиняюсь и ухожу. Пора на заседание Визенгамота.
Дело, которое слушается сегодня, тоже связано с крупами. Это чудесные, преданные, веселые существа, но у них есть одно свойство: обожая своих хозяев-волшебников, они терпеть не могут маглов.
Сегодняшний подсудимый — Рой Гиббон, тридцати пяти лет, место жительства: Тинворт, Корнуолл. Мысленно добавляю: выпуск 1962 года, факультет Хаффлпафф. Обвиняется в том, что натравил своего крупа на соседского ребенка-магла. Ребенок с тяжелыми укусами доставлен в больницу. Его жизнь вне опасности, но лицо останется изуродованным навсегда.
Защита Гиббона утверждает, что произошел несчастный случай — хозяин просто не справился с собакой. «Да не удержал я эту чертову псину!» — твердит сам Гиббон. Обвинение тоже склоняется к этой версии. Амелия Боунз ловит меня перед заседанием и просит помочь с перекрестным допросом.
Рой Гиббон обильно потеет, то и дело вытирает лоб клетчатым платком. После выпуска он набрал лишний вес, появилась лысина. Судя по материалам дела, до недавних пор работал весовщиком на фабрике летучего пороха, но недавно был уволен и начал пить.
Амелия расспрашивает его об отношениях с соседями-маглами. Он твердит, что никогда с ними не ссорился и вообще ему до маглов дела нет. Защита его хорошо выдрессировала.
Амелия выносит предложение вызвать на следующее заседание свидетелей из числа соседей. Предложение проходит гладко: большая часть Визенгамота на нашей стороне. К сожалению, обливиаторы, наверное, уже хорошо там поработали. Если соседи вообще сумеют вспомнить Гиббона, нам сильно повезло.
Начинаю расспрашивать Роя, как он обычно ухаживает за своим питомцем, чем кормит и все прочее. Следует поторопиться — вопросы могут признать не относящимися к делу.
— Скажите, мистер Гиббон, в какое время вы обычно гуляете со своим крупом?
Прежде, чем защитник успевает остановить его, Гиббон выпаливает:
— С утреца, часов так в восемь, ну и вечерком выходим, примерно в десять.
— Что же вы делали с собакой возле дома Белоунов в три часа пополудни?
— Г-гулял, — отвечает он с запинкой.
— Обычно вы в это время не гуляете.
— А тут захотел! — с вызовом говорит он. — И чего?
Я смотрю на него сквозь очки. Долго смотрю.
Рой Гиббон, выпуск 1962 года, факультет Хаффлпафф, не выдерживает и отводит взгляд.
— Рой, — говорю тихо, — скажи, пожалуйста, зачем ты это сделал?
— Пошли вы к черту! — вдруг кричит он визгливым фальцетом. — Я не виноват, хватит с меня издеваться!
В зале заседаний шум и споры. Амелия требует отправить дело на доследование — реакция подсудимого свидетельствует, что он мог намеренно натравить пса на ребенка. Объявляется голосование по поводу применения веритасерума. Со значительным перевесом голосов — тридцать семь «за», пятнадцать «против» — решение принято. Следующее заседание назначено на пятницу, третье декабря.
Роя уводят. Он так и не сказал, почему это сделал.
В его доме не нашли никаких пропагандистских материалов. Но если его кто-то надоумил, у нас будет возможность узнать об этом.
Как сообщает мне позже Амелия, глава аврората Бартемиус Крауч с глазу на глаз намекнул ей, что готов покопаться в этом деле. Внезапный энтузиазм Крауча ее настораживает, меня тоже. Я не люблю Барти — он хороший аврор, просто отличный, но жесткий и, пожалуй, жестокий человек. Раньше мы не могли добиться от него ареста даже открытых Пожирателей смерти. Откуда вдруг подул новый ветер?
— Надо проталкивать запрет на содержание крупов, — говорит Амелия, энергично жестикулируя. — Они слишком агрессивны.
— Собаки делают лишь то, чему их учат люди, — возражаю я. — Пса можно обучить спасать раненых, а можно — рвать в клочья бегущего человека.
— Вы не собачник, профессор, — говорит Амелия, глядя на меня с жалостью.
Я уступаю. С Амелией (выпуск 1935 года, Гриффиндор) мы страстно спорили еще в школе на уроках, и всегда она выходила победительницей, уличая меня в том, чего я не знал.
— Наследственность важнее воспитания, — чеканит она.
— Позволь с тобой не согласиться, — вежливо отвечаю я. — Тут у меня достаточно большой опыт, и я решительно против.
— Вы слишком хорошего мнения о людях.
Я хотел бы, чтобы это было так.
Возвращаюсь в Хогвартс в сумерках, иду по дорожке от школьных ворот. Окна замка приветливо светятся. Мое любимое время года и время суток. Темно, холодно, сыро — но стоит открыть тяжелую дверь, как за ней тебя ждет тепло камина, горячий чай, звонкие веселые голоса.
Может, все-таки взять у Кэттлберна щенка? Но сразу одергиваю себя: во мне говорит желание доказать Амелии, что она не права. Нельзя брать ответственность за живое существо лишь из намерения самоутвердиться и кого-то в чем-то убедить.
А у Крауча, несмотря на поздний час, должно быть, кипит работа… Может, подчиненные и ворчат — еще взбесившимися собаками они не занимались! — но дело делают. Доркас, наверное, тоже еще на службе.
Да, Доркас. Скромная сотрудница канцелярии аврората. А Гидеон и Фабиан Прюэтты — курсанты школы авроров, как и Фрэнк Лонгботтом, и Алиса Тауниш.
Как интересно все складывается.
Надо будет навести справки об остальных однокурсниках Доркас. Тех самых, с кем она якобы случайно оказывается на одних и тех же занятиях, заходит в одни и те же кафе…
Почему они делают вид, что это случайность, вот что меня интересует. И — зачем.
--------------------------------
* Круп (Crup) происходит из юго-восточной части Англии. Внешне он напоминает терьера Джека Рассела, за исключением раздвоенного хвоста. Без сомнения, эта порода собак была выведена волшебниками, так как крупы очень преданы магам и крайне агрессивны по отношению к маглам. Круп — настоящий мусорщик, ест почти всё, от гномов до старых шин. Лицензию на право обладания крупом можно получить в Отделе по контролю волшебных существ после прохождения простого теста, доказывающего способность волшебника-заявителя контролировать крупа в местах обитания маглов. Владелец крупа обязан удалить хвост своего питомца с помощью безболезненного Отрубающего заклинания по достижению последним шести-восьминедельного возраста, чтобы маглы его не заметили. (Дж. К. Р. Роулинг «Волшебные твари и где их искать»)
Продолжение в комментах.
-
-
05.02.2012 в 01:41огромное вам спасибо за этот замечательный фанфик!
К сожалению, я не прочитала его раньше, до окончания голосования. Но мои "10/10" никак не изменили бы средний балл
Поздравляю с победой!
Такой живой Дамблдор у вас получился. Не добрый дедушка, не великий человек, не циничный старый манипулятор - живой человек, которому самому страшно от возложенной на себя ответственности. Первый раз мне по-настоящему захотелось его понять.
И такой живой Хогвартс =))) Вот это вот вообще прекрасно:
Хогвартс любит играть. Уже больше тысячи лет он играет в школу. Уже полвека я играю здесь в учителя. А мои воспитанники играют в свои игры, кому какая нравится. Первокурсники — в плюй-камни и взрывные карты, старшие — в бунты и мятежи.
Мне ещё ни разу не попадались фанфики, в которых так хорошо была бы раскрыта тема Хогвартса, обладающего собственным разумом.
И так всё достоверно, так "вканонно" (и про Аберфорта с козами не забыли!
И само изложение очень спокойное, задумчивое и какое-то тёплое.
Спасибо ещё раз.
-
-
05.02.2012 в 10:44спасибо огромное за комментарий! мне очень приятно.
И Аберфорта как же можно было пропустить?
-
-
05.02.2012 в 13:38Мне понравилась ваша трактовка образа - и название точно в точку! Я сам много думал, почему он зачастую действует на интуиции вместо трезвой логики? Почему подвергает опасности
детейдругих там, где, казалось бы, должен вести себя совсем не так - более консервативно, что ли. Большая часть фандома, не особо задумываясь в мотивах, просто решила, что Дамблдор - морально нечистоплотен и обвинила его в равнодушии. Я же склонялся к мысли о том, что он и сам имеет "третий глаз", ясновидение, не полный идиот в прорицаниях - называйте, как хотите. Вы назвали это интуицией и верой в случайность. И очень удачно, походя, объяснили еще и шутовство Дамблдора. Разобравшись в вашей логике видения персонажа, я согласился. Мне нравится и такая версия.Мысль о "счастливом и спокойном" принадлежит Дамблдору, если я верно понимаю. Бедняга! Вы сделали его человеком изначально осознающим, что многое в нем - зло, ибо спокойным и счастливым он сам себя назвать никак не может. Мне нравится в вашей трактовке Альбуса именно то, что вы удержались на грани, не сделав его ни схематичным манипулятором (Я еще помню ваши "Причины не доверять АД"!))), ни проводником тьмы или света. Вы показали его человеком со всеми его errare - именно так я увидел. За это огромное спасибо, хотя бы потому что это очень близко видению самой Ролинг в седьмой книге. Она не судит, не дает свою оценку персонажу, она просто показывает. Вы сделали в этом фике то же самое - открыли окошко и показали кусочек ненаписанного канона.
100%-но согласен с версией создания Ордена. Логично и обоснованно. Полностью в характере персонажей. Про обилие правдоподобных деталей я даже говорить не буду - это ваша коронная "фишка". Я узнаю ваши фики даже не по стилю написания, а именно по этим продуманным деталькам мира, которых у вас так много. У многих авторов есть детали, которые работают на создание образа, атмосферы фика, но так, чтобы, благодаря им, ты просто входил в канон через "заднюю дверь" - это, пожалуй, только у вас. Хогвартс, не пускающий директора в Слизерин, - великолепен.)))
Еще раз выражаю свое восхищение этим фиком и очень надеюсь, что вы еще напишете об Альбусе. Потому что у вас получается))) Браво!